Рано или поздно ты начинаешь привыкать к этому. К гнетущему ощущению где-то в груди, которое сдавливает железными тисками, и не дает вдохнуть. Это чувство появляется, когда ты теряешь друзей, теряешь тех, кого ценишь и понимаешь, что вся твоя жизнь катится под откос.
Тор не знал, когда именно это случилось, но он точно был уверен в одном - так больше не может продолжаться. Он не может больше разрываться между миром, который ему дорог, и между миром, которому он принадлежит. Сын Одина не смог ответить себе на вопрос, когда именно со смертной девушкой все пошло не так, как раньше. Может быть, это была его вина - он ведь совсем забыл про какой-то праздник, который отмечают люди? Или это ее вина, что она стала известным ученым, получила Нобелевскую премию и снова ушла в работу, даже не обращая внимания на Тора? После драки бессмысленно метать молнии, и уже не так важно, кто виноват. Вопрос возник сам собой, как и ответ на него. Тор должен был вернуться в Асгард - туда, где его место. Остаться там и не пытаться вникнуть в то, что его не касается.
Он решил это после битвы с Альтроном. Эта схватка вымотала его, истощила физически и морально, а видения до сих пор преследовали в редкие минуты сна. Именно видения и привели его к отцу - Один просто не мог оставить его наедине с этой бедой, с этими мыслями. Он должен был помочь ему разобраться, в чем дело.
Асгард встретил его неизменно цветущими садами, улыбающимися девушками и сосредоточенными стражами. Тор впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему дома. Однако, все внутри болезненно сжалось, когда он вошел в тронный зал. Без матери отец выглядел постаревшим и уставшим - словно это случилось еще вчера, и он так и не оправился от произошедшего. Впрочем, его нельзя винить в этом - далеко не каждый день из нашей жизни уходят те, кого мы любим больше этой самой жизни.
- Отец? Я вернулся, - шаги Тора отдавались непривычным эхом в дальних углах зала. Он шел тяжело, словно нес на себе ужасное бремя, но не знал - имеет ли право поделиться им с кем-то еще. Дойдя до трона, он опустил молот на пол с глухим звоном, и встал на одно колено - в знак уважения. - Ты был прав, отец, во многом. А я был глупцом, который снова тебя не послушал. Позволь мне спросить у тебя совета?
Разговоры с отцом давно перестали быть для него легкими. Тор не знал, почему так вышло, но предполагал, что он до сих пор не согласен со многими вещами, которые делал и делает Один. Однако, принцы не должны учить королей, поэтому ас отмалчивался.
- На земле я повстречался с тем, что не могу объяснить даже самому себе. И эти тяжелые мысли и видения преследуют меня до сих пор, хоть я и стремлюсь их отогнать. Они рассеивают мой дух и ослабляют меня, и хоть умом я понимаю, что так быть не должно, видения о смерти моих друзей и о том, что во всем виновен лишь я, слишком сильны, - Тор вздохнул. О таком было тяжело говорить. Он даже не думал, что какие-то обрывки могут настолько его уничтожить, потому как верил, что видения и прочие магические штучки действуют лишь на слабых. О, как он ошибался! - Я недооценивал магов, которые могут создавать это, я не предвидел, что на свете найдется кто-то, кто сможет заставить меня испытывать столь неприятные ощущения. Это была девушка, которая умеет манипулировать с сознанием. Она внушила эти видения, а мое сознание раскрасило их в страшные краски. Отец, как мне избавиться от этого?
Червоточинкой в голове зашевелилась мысль - что если он теперь не достоин? Асгарду не нужен слабый правитель, как и слабый защитник Девяти миров.

Отредактировано ТОРУШКА ОБЖОРУШКА (2015-04-25 12:24:02)

Отец действительно выглядел уставшим. Тор чувствовал себя странно - он почему-то думал, что когда вернется домой, ему станет легче. Но удивительное и так ожидаемое чувство легкости все не приходило, от чего на душе стало еще тоскливее. Он вздохнул, когда отец сказал, что думал, что ас останется среди людей. Как он мог остаться среди тех, кого должен защищать, но не приближаться к ним - не более, чем ко всем другим расам в девяти мирах, которым нужна защита? Слова Одина больно ранили Тора, но он не знал, что именно послужило спусковым крючком.
- Мне не помогла битва, отец! Во время нее эти проклятые видения только отвлекали, а потом навалились с утроенной силой! - Тор хотел было продолжить, но тут на его глазах облик Одина померк, чуть дрожа в иллюзорной дымке. - Локи?!
Он не знал, как реагировать, поэтому просто отшатнулся, крепче сжимая молот в руке. Он не знал, нужно ли ему радоваться этому, нужно ли звать стражу или это - очередная шутка его воображения, которое решило, что теперь, раз уж он достиг Асгарда, нужно сделать так, чтобы и это место стало для него проклятым и наполненным кошмаров.
- Как ты.. как долго ты.. зачем ты.., - он не мог подобрать правильных слов. Не получалось. Они как-то срывались оборванными фразами, и ни одну из них Громовержец не мог закончить. Он сделал еще шаг назад и глубоко вдохнул, шумно втягивая воздух ноздрями. Нет, это не видение и не очередная галлюцинация. Локи был реальнее реального, но Тор совершенно не понимал, что ему делать дальше. А анализировать это, как ему казалось, не было времени. В любой момент хитрый брат может выкинуть какую-нибудь еще шутку, и тут уже непонятно, к каким последствиям она приведет.
- Как ты сумел выжить? И где отец? - он старался, чтобы его голос звучал строго. Нет, не то, чтобы он был не рад тому, что брат жив. Конечно, он был рад! Даже, наверное, слишком, для того, кто обещал больше никогда не оправдывать Локи и убить его, если он задумает что-то не то.
Тор изо всех сил старался игнорировать слова о том, что он обрек брата на смерть. Он никого на нее не обрекал, и никого не губил. Это была нелепая случайность, неудачное совпадение, за которое он винил себя. А еще винил Локи - за то, что не послушался его и влез в самую гущу опасной битвы с неравным соперником.
А еще Тор знал, что сейчас он ненавидит Локи. Ненавидит его за то, что ему пришлось пережить. За то, что он уже трижды похоронил брата, и больше хоронить его не намерен. Он сорвался с Радужного моста, он оказался заперт навсегда в темницах Асгарда, а потом он умер прямо у него на руках. Тор знал, что он никогда не простит всего этого спектакля, устроенного в его честь. Но вместе с тем он прекрасно понимал, что время упрекать брата у него всегда найдется, а вот времени, чтобы поговорить, может не хватить - как обычно.